Основное население Рю составляют потомки обитателей одной из довольно крупных, хотя и не самых главных провинций старой Империи. Климат там был достаточно суров, чтобы людям не приходилось слишком сильно переиначивать себя для существования в климате нынешнем, но вот занимались там в основном добычей камня и руд, а сельским хозяйством пробавлялись лишь постольку-поскольку…
Проклинаемому подчинялись неохотно, хотя имели достаточно умных правителей, которые не позволяли населению бунтовать совсем уж сверх меры ибо знали, что тогда не только они сами лишатся своих наследственных мест, но и людей в их землях заметно поубудет: определенных «шуток» Проклинаемый не любил и карал за них более, чем сурово.
Годы Катаклизма переживали достаточно тяжело. Вокруг – практически одни камни, зверя и лесов для охоты нет, скота и полей тоже не так, чтобы много. Трясет – сильно, ветра дуют такие, что птиц на лету с крыла сбивает, а людей валит с ног, не позволяя подняться пока не засыплет обломками шлака или пеплом далеких вулканов…
Впрочем, кое-кому из жителей провинции удалось-таки устоять, частично уйдя чуть в сторону от прежних земель. Нашлись те аристократические рода, представители которых, как могли, пытались удержать людей от совсем уж полного хаоса и привели оставшихся в живых туда, где после Катаклизма хоть как-то стали расти южные леса их новой родины.
Тяжелое это было время. Но для кого из переживших годы Творения оно было легким?
Из былой аристократии осталось дай-то боги не более 5-7 родов, и то в основном из числившихся когда-то довольно-таки захудалыми. В нескольких иных группах выбились в люди молодые да хваткие представители бывших низов. Да и кто их осудит за взятую в руки власть, когда именно они давали возможность выжить тем своим спутникам, что решились тогда на них положиться? Как минимум, потому, что часто были лет на 5-10 младше и опыта помощи другим имели гораздо меньше.
В процессе всех этих перемещений и переходов к основным группам то и дело примыкали более мелкие ватаги уроженцев иных мест. Кто-то оставался, кто-то уходил дальше в поисках иной жизни и иной доли. Осевшие же учились уживаться вместе и вскоре дали довольно неплохую основу для зарождения нового, молодого народа Рю.
Впрочем, кто в те дни мог бы пробовать считать себя старым? И по цельности принесенной со старых земель культуры, и по возрасту тех, кто составлял теперь тот самый новый народ?
Осели. Построили дома и поселки. Дождались восстановления пустошей и лесов. Начали обрастать каким-никаким хозяйством и действительно оказались первым из государств, на чьих землях стали появляться бывшие дети и подростки, спасенные жрицами на благословенном острове Ходзан.
Те приходили в новоотстроенные поселки одиночками или небольшими группами, приносили с собой навыки ремесел, утраченные или потерявшие былой блеск в руках тех, кто не покидал континента и последние годы вынужден был не учиться да ремеслом заниматься, а выживать и присматривать за тем, чтобы рядом с ними выжили остальные.
Помогли Рю и выходцы с далеких земель острова Сюн.
Они часто были намного старше тех, кто пытался освоить суровый север континента, в их руках были немалые знания и опыт. С их же помощью непростая земля Рю постепенно благоустраивалась и крепла, набираясь сил для нового движения вперед.
Особенно запомнились уроженцам Рю два наиболее почитаемых с тех пор человека: Сабуро и Контоку Дзэндо.
Первый из них к моменту окончания Катаклизма был уже почти стариком. Тогда это не сильно бросалось в глаза, ибо мало кто из людей всерьез обращал внимание на то, что пожилых людей в мире попросту не осталось. Придя на земли Рю одним из первых обитателей Сюн, он целиком и полностью посвятил себя тому, чтобы в новообразовавшейся стране не были бы забыты или прокляты Старые боги.
С местными Сабуро-сан сходился не близко, на минимальное расстояние к себе почти никого не подпускал, но и в помощи-совете никогда никому не отказывал. А вокруг первого из заплодоносивших рибоку поставил небольшой храм, посвященный самому Тэнтэю. Первый из храмов, появившихся так далеко от благословенных островов Сюн и Ходзан.
Те, кто узнал этого человека лучше всего, говорили, что когда-то он якобы правил целой страной, что были у него и подданные, и дети… Но не искал он после Катаклизма ни тех, ни других. Остался в Рю и все последние годы своей жизни посвятил земле, совсем не похожей на его прежнюю родину.
Умер Сабуро-сан в 6 год после окончания Катаклизма. Своей смертью и оставив после себя нескольких учеников, одному из которых и передал построенный собственными руками храм.
Второй был честный выученик старых школ, давших начало общинам, существующим на острове Сюн. Был он значительно моложе Сабуро, в Рю пришел год на второй, на третий после окончания Катаклизма. Занимался проблемами землепользования, взаимоотношений между людьми. Был третейским судьей и первым советчиком при сложных ситуациях, то и дело возникавших среди прочих, более порывистых местных поселенцев.
Именно о нем и пойдет сейчас дальнейший рассказ.
К 14 году после Катаклизма земля Рю процветала. В прошлое казалось уходили неустроенные годы тяжкого труда. Уже более 10 лет храм Тэнтэя стоял в центральном городе Рю, а кирин королевства по мнению большинства жителей давно уже рос в добром здравии на острове Ходзан.
Более 5 лет земли Рю не знали ни крупных набегов йом, ни существенных неурожаев. У жителей появились время и возможность подумать о будущем более далеком, чем следующий сев. И взоры многих тогда обратились к необжитым пространствам Кё.
Земли хватало и в самом Рю. Но подрастала молодежь, которой тесны казались узкие улочки небольших северных городов. Люди постарше и поопытнее говорили, что хорошо было бы, если бы Рю и Хан связывали не только рейсы единственного корабля, но и надежные сухопутные тропы, позволяющие расширить торговлю. Знавшие йом не понаслышке, утверждали, что имея под боком целое пустынное королевство, неплохо было бы знать, каковы намерения неспокойных «соседей», до того, как опасности подвергнутся более густо заселенные земли.
В общем, с какого-то момента было ясно, что попытка основать поселение в Кё – не более чем вопрос времени. Нашелся и человек, который горячо ратовал за такую попытку – сэнин Контоку.
Контоку Дзэндо пользовался в Рю нешуточным уважением. Замечательный целитель, бывало спасавший даже раненых йомами, земледелец, под умелыми и знающими руками которого процветали поля и сады, мудрый и тактичный человек, многим помогавший и ничего не просивший себе…
Неудивительно, что когда он вознамерился обустроиться в Кё, быстро нашлись и средства, и желающие составить ему компанию. Вопрос был обсужден и решен в кратчайшие сроки, и в Кё не по дням, а по часам стал расти уютный поселок, полный удивительного спокойствия и гармонии.
Как-то само по себе вышло так, что пришлого сэнина дружно признавали старшим, и все принимаемые важные решения несли на себе отпечаток его вдумчивости и доброты. И года не прошло, как стало ясно, что переселенцам сопутствует успех. Два прекрасных урожая за год, йомы, словно полностью утратившие интерес к местному лесу, крайне удачный визит корабля из Хан.
В-общем, когда на очередном сходе сэнин предложил пригласить в Кё юношей и девушек, подросших и учившихся на Ходзане, и помочь им обосноваться поблизости, идею встретили с энтузиазмом. Второй год жизни поселка начался с прибытия новых лиц, новой стройки и новых надежд.
Однако не все и не везде оказалось так просто…
Летом того же года отвратительная погода на острове Хо привела к неурожаю и уходу косяков рыбы глубже в океан. Морякам не оставалось ничего другого, как попытать счастья поближе к континенту, чтобы позволить семьям хоть как-то продержаться следующую зиму. Три их небольших корабля, конечно, не выдерживали никакого сравнения с парусником из Хан, но людей на них было предостаточно. В середине лета, они бросили якоря в бухте у поселка в Кё.
Репутация у обитателей Хо была не слишком хороша. Пиратами они, пожалуй, не были, но во время их походов прибрежные поселки континента могли недосчитаться имущества, неосмотрительно оставленного без присмотра. Поэтому у местных существовала некоторая (иногда обоснованная) недоверчивость к гостям с северо-запада. Но серьезной беды все-таки никто не ждал…
Сэнин встретил моряков приветливо. Капитаны судов были даже несколько ошарашены его доброжелательностью, но свою выгоду поняли быстро. Действительно, куда как разумно выйти своими кораблями на лов вместе с местными, знающими берег, получить возможность тут же обменять пойманную рыбу на рис, зерно и овощи, да к тому же обзавестись на будущее партнерами по торговле. Вместо тихой, случайной поживы – почтенная коммерция.
Будущее казалось улыбнулось бедолагам.
…Все испортил какой-то матросик пропащий, неумеренно отпраздновавший визит на берег вином. В самый неподходящий момент он буквально на бровях выбрался на центральную площадь поселка с чужой курицей в руке и горячим желанием побуянить.
Капитаны буквально остолбенели от неловкости, сэнин, чтобы замять происшествие, попытался успокоить зарвавшегося пьянчужку, но тот оказался настолько невменяем, что выхватил нож. Контоку умер мгновенно, и после трехсекундной немой сцены в поселке начался бардак, достойный Катаклизма.
Когда основная паника утихла, а корабли Хо спешно отплыли от оскверненных кровью берегов, выяснилось, что живущие по соседству йомы внезапно стали куда ближе подходить к пострадавшим поселкам. Вскорости их жертвами пали и первые люди…
Кое-кто, вовремя смекнув, что дело ДЕЙСТВИТЕЛЬНО плохо, спешно собрали пожитки и благополучно вернулись в Рю. Вторая – куда более многочисленная часть поселенцев – двинулась вслед за первой только после того, как чудом пережила довольно страшную ночь, заполненную такими страшными звуками в соседних горах, что кровь у людей стыла в жилах, а лица из мертвенно-бледных приобрели нормальный цвет хорошо, если к полудню следом наступившего дня…
И вот они-то пограничные с Рю горы пересечь не сумели, ибо подверглись таким ожесточенным нападениям йом, что весь уже проделанный (весьма нелегкий и небезопасный) путь едва не показался им цветущей сказкой. Пришлось повернуть назад и практически через все Кё добираться до далекой земли Хан, по прежнему преследуемыми стаями как с цепи сорвавшихся йом.
Впрочем, на том их беды не закончились. На их плечах йомы ворвались даже на территорию Хан. Немало там набедокурили и лишь через пару месяцев после своего там появления наконец убрались восвояси…
В Рю изрядная часть оставшихся в живых беженцев так и не вернулась, найдя себе пристанище на землях новой родины.
Наиболее горячие головы и в Хан, и в Рю в итоге всего произошедшего какое-то время весьма рвались попробовать разобраться-таки с уроженцами Хо, но люди постарше, поумнее и поосмотрительнее удержали их от этого шага. Новой крови в результате так нигде более и не пролилось, хотя и в Рю, и в Хан на выходцев с соседнего острова посматривают теперь еще более хмуро, чем делали это прежде…
Впрочем, годы шли, жизнь вошла в свою колею. Раны – подзатянулись, боль – подуспокоилась, память слегка подернулась легкой дымкой. Хозяйства людей Рю вернулись к былому своему весьма сносному существованию, дружба с не менее пришедшим в себя и ныне процветающим соседом крепла, и сейчас мало кто из уроженцев самой северной страны континента склонен жаловаться на текущую свою судьбу…
|
